Строительная профессия — одна из самых древних и почетных на Руси. Памятники древнерусского зодчества показывают высочайший уровень отечественных мастеров, изобретательность и основательность подхода к своему делу.

Представление о строительном деле дает прежде всего храмовое зодчество. Основным строительным материалом служила плинфа — прообраз современного кирпича. Для ее производства выбирали чистую глину — такую, которая давала усушку в 6—8%. Необожженные кирпичи (так называемые сырцы) вначале укладывали плашмя. А затем поворачивали на ребро и складывали в штабеля. Сушка продолжалась 10—30 дней, после чего приступали к обжигу. Вначале печь несильно разогревали, затем постепенно поднимали температуру до 800—950 градусов. Устройство печи позволяло одновременно обжигать 4—5 тыс. кирпичей. Величина их могла быть разной — от широких прямоугольных размером 27—28 см на 35—40 см до узких, шириной всего лишь 15—19 см.

Плинфа была самым распространенным материалом. Однако, помимо нее, в дело шел также и камень — кварцит, гранит или гнейс. Эти породы использовались при кладке стен. А при возведении фундаментов применяли валуны — как крупные, так и мелкие. В некоторых районах в строительстве употреблялся и известняк. Основным связующим материалом служила известь. Ее делали, обжигая в специальных печах известняк, который потом «гасили» в специальных творильных ямах. Заполнителями растворов являлась цемянка, т.е. мелкотолченая керамика, либо кирпичный бой и мелкотолченый мел. Русские строители позаимствовали у своих византийских коллег и метод заполнения пазух сводов глиняными сосудами. Такие сосуды на Руси назывались голосниками. Они были нужны и для улучшения акустических свойств помещения, и для облегчения веса сводов. Окна, как правило, застеклялись. Стекло в древней Руси было одним из самых дорогостоящих материалов. Полупрозрачное, желтоватое, с многочисленными пузырьками внутри стекло уже закрывало оконные проемы древнейшего русского храма —Десятинной церкви, отстроенной при князе Владимире Красное Солнышко.

Как разворачивался процесс возведения зданий? Вначале закладывался фундамент. До второй половины XI в. фундаменты имели ленточную конструкцию, т.е. устраивались не только под стенами, но и там, где над ними не было надземных сооружений. Фундамент представлял собой деревянную субструкцию из лежней, укрепленных деревянными кольями. Такие лежни укладывались в два слоя под крупными камнями на растворе. С конца XI в. происходит некоторое упрощение всей конструкции: теперь лежни укладываются не в два, а в один слой и соединяются в местах пересечения железными костылями. Одновременно уменьшается и протяженность фундаментов, а их ширина приближается к ширине стен.

В кладке стен использовалась смешанная, т.е. кирпично-каменная технология. Камень, которым заполнялась срединная часть стены, позволял сэкономить дорогостоящий кирпич. В свою очередь кирпичная кладка имела, кроме открытого, еще и скрытый ряд. Иначе говоря, на фасад выводились не все ряды кирпичей — отдельные были отодвинуты в глубь кладки и прикрыты снаружи слоем раствора, что позволяло мастерам украсить в этих местах фасад декоративным орнаментом. Однако в XII в. техника кладки кирпича со скрытым рядом вытесняется равнослойной, или порядковой.

Наибольшее распространение в раннесредневековой Руси получил крестово-купольный тип храма: столпы, на которых держался свод, в проекции образовывали крест. (Позднее этот тип сменился шатрово-купольным.) Столп в таком храме завершался своеобразной пирамидой со скатом по граням, т.е. шатром. Храмы перекрывались сводами, которые на Руси называ лись комарами. Свод состоял из арок, которые соединяли между собой столбы и стены здания. Арки, находившиеся в центре храма, создавали подкупольный квадрат. Над ним возводился купол — световая глава, поднятая на барабанах. Промежуток между подпружными арками, образующими четырехугольное пространство, и кольцом барабана заполняли сферические треугольники — так называемые паруса. В паруса так же, как и в своды, закладывались голосники. Прочность всего сооружения поддерживалась с помощью деревянных связей. Они опоясывали все здание в несколько рядов, перекрещиваясь в столбах. Полы выстилались из керамических плиток, покрытых поливой желтого, зеленого или вишнево-коричневого цвета. Иногда керамическую плитку заменял шифер или каменные плиты. Купола делали из свинца. Свинца на Руси не добывали — его доставляли из Европы новгородские купцы, у которых его покупали жители внутренних районов Руси. Свинцовые кровельные листы прибивались гвоздями к наружной обмазке сводов. В некоторых случаях для покрытия использовались листы золоченой меди.

От закладки фундамента до возведения купола храма проходило, как правило, от 4 до 6 лет. Ежегодный строительный сезон длился около 5 месяцев — от апреля до сентября. Первый сезон уходил на строительство фундамента, со второго начиналась кладка стен. Обычно за сезон они увеличивались на 6 метров.

Главной производственной единицей была группа из каменщиков и подсобных рабочих. Объем работ исчислялся «делянками», или захватками. Завершив работу на одной из них, группа переходила на другую. Строительная организация называлась дружиной, или артелью. В ней были строители всех специальностей — от формовщиков кирпичей до мастеров по отделочным работам — общим числом 20—40 человек. Во главе стоял зодчий, иногда называвшийся в документах «мастером», или «архитектоном». Обычно зодчие были людьми из княжеского окружения, иногда — монахами, а в Новгороде, как правило, свободными ремесленниками. Вне зависимости от происхождения, труд зодчего ценился высоко, а социальный статус его был достаточно высоким. Зодчему в дружине ассистировали помощники и ученики. Самой массовой группой специалистов в дружине были каменщики — до 15—16 человек. Рядом с ними трудились плотники, по одному или два человека на дружину, а также формовщики и обжигальщики кирпичей.

Разумеется, храмовое зодчество было наиболее престижным видом профессиональной деятельности. Однако далеко не единственным. По мере того, как росло государство и в нем нарождалось сильное феодальное сословие — собственники земель, рос спрос и на добротные, красиво отстроенные хоромы. Так, в XIII в. сложился тип жилой постройки богатого и знатного человека. Это было здание в три этажа: первый — нежилой подклет, который использовался для хозяйственных целей, в нем также проживала прислуга; второй этаж включал основные помещения, как жилые, так и те, которые служили по торжественным случаям; третий состоял из светлиц, предназначавшихся для занятий рукоделием сенных девушек, а также терема, где размещалась вся женская половина домохозяйства. С XV в. богатые феодалы и особенно состоятельные купцы строили свои хоромы из камня.

Основная масса населения, разумеется, не могла себе позволить ни просторных жилищ из дорогого материала, ни особой изощренности в их оформлении. Главный тип жилища для рядового жителя Киевской Руси и Московского государства — изба. Она рубилась из крупных бревен сосны, ели или дуба. Рубленая клеть из бревен-венцов, уложенных друг на друга с прокладкой из мха, составляла конструктивную основу избы. Для того, чтобы продлить срок жизни такому жилищу, его ставили на валуны, пеньки или обрезки бревен, отсюда родилось название «избушка на курьих ножках».

Самый простой вид сруба представлял собой прямоугольник или квадрат (четверик), площадь которого определялась максимальной длиной бревен-венцов, как правило, не превышавшей 6 метров. Для увеличения жилой площади либо рубили многогранные срубы, либо к основному четырехугольнику пристраивали дополнительные сооружения. Между верхними бревнами- венцами на половину их высоты прорубали небольшие, так называемые волоковые оконца для освещения, а под самым коньком крыши делали одно дымовое окно. Именно через него выпускался дым из печей.

Русская, или духовая печь — обязательный элемент жилища, обычно топилась по- черному. Завершала избу крыша треугольной формы. Иногда вместо треугольного ската делалось покрытие в виде бочки с остроконечным верхом. В жилищах зажиточных крестьян применялось и шатровое покрытие рубленой конструкции с постепенно уменьшающейся к верху длиной венцов. Поскольку постройки были невысокими, они обходились без фундамента, отсутствовали подклеты и подизбицы. Помимо избы, в крестьянском дворе была клеть — многофункциональная постройка, в которой хранилось зерно, запасы еды на зиму, амбар — подобие склада, житница — зернохранилище. Большинство деревянных строений были сборно-разборными: на бревнах мастера-умельцы делали свои метки, что позволяло в случае необходимости быстро разобрать строение и сложить его заново в новом месте. В Москве и ее пригородах уже в XVI в. существовали целые районы, составленные из таких сборноразборных строений. В народе они получили название «гуляй— городков». Интересно отметить, что принцип сборно-разборной постройки был использован и в важнейшем военно-стратегическом предприятии царствования Ивана Грозного. В 1551 г. таким манером была сделана крепость Свияжск: все ее строительные элементы были помечены и пронумерованы и сплавлены по Волге к Казани. Здесь буквально на глазах у противника они были оперативно смонтированы. Деревянная крепость послужила удобным плацдармом для атаки русских войск на крепостные стены Казани.

Дерево применялось и в постройке стационарных оборонительных сооружений. Для охраны границ создавались земляные насыпи, возводившиеся поверх деревянной основы из перпендикулярно уложенных бревен, соединенных врубками или крюками. Крупные населенные пункты обносились деревянными стенами. Они также представляли собой срубы или клети, внутрь которых укладывали землю, камень, а поверху делали бревенчатый настил. Камень использовался в особых случаях, скажем для строительства укрепленной части политического центра, каким в XIV в. становится Москва. В 1367 г. при Дмитрии Донском здесь был отстроен белокаменный московский Кремль.

С конца ХУ в. во многих городах начинается возрождение каменного строительства. Применение камня в период феодальной раздробленности тормозилось ограниченностью ресурсов потенциальных заказчиков, прежде всего представителей власти. Для каменного строительства нужны были разработка каменных карьеров, транспортировка к строительной площадке, освоение технологий ломки и обработки камня, но прежде всего — поставленное производство кирпича. Такие возможности появились только после освобождения Руси от татаро-монгольского ига в 1480 г. и экономического усиления государственной власти. Именно тогда начинает налаживаться добыча и поставка на строительные объекты белого и серого камня, заново организуется изготовление кирпича. Основным сырьем для кирпичного производства служили глина и песок. В специально оборудованных сараях делали брусчатые сырцы, которые затем обжигали в печах. За один производственный цикл в печи могло быть выработано до 5000 кирпичей. После обжига их укладывали штабелями под открытым небом: качество обжига было столь высоким, что непогода на дворе не могла подпортить продукцию. Брусчатый, красного цвета, сверхпрочный кирпич, иногда с клеймом мастера-обжигальщика на своей торцовой стороне стал основой при строительстве лучших произведений русского зодчества. Уже при Иване III (1462—1505) начинается интенсивное строительство из красного кирпича в Кремле: в 80-е годы XV в. была заложена Тайницкая и Водовзводная башни, в 90-е годы — Фроловская (Спасская) и Никольская башни, стена между Боровицкой и Свибловой башнями и многие другие сооружения. За десять лет перестройки Кремля при Иване III было построено 18 из ныне существующих 20 башен.

Особое место в архитектурном возрождении заняла Соборная площадь московского Кремля. Успенский собор, возведен ный итальянским зодчим Аристотелем Фиораванти, Благовещенский собор, отстроенный псковскими мастерами, Архангельский собор, выполненный по проекту Алевиза Нового, колокольня Ивана Великого Бон Фрязина, Грановитая Палата Марко Фрязина и Пьетро Антонио Солари по праву считаются жемчужинами русского зодчества. А храм Покрова на Рву (Василия Блаженного) отстроенный Бармой и Постником Яковлевым в честь взятия Казани в 1552 г., — одно из самых узнаваемых сооружений для всех жителей планеты.

В XVI в. шла работа по сооружению оборонительных колец, призванных для защиты населения столицы от непрошенных гостей: были возведены стены Китай-города (1535—1538 гг., архитектор Петрок Малый), Белый город (1585—1593 гг., архитектор Федор Конь), находившийся на месте современного бульварного кольца, а в 90-е годы Скородом с дубовыми башнями и стенами, которые проходили по современному Садовому кольцу. Подступы к столице, за линией Скородома, охраняли монастыри: Симонов, Новодевичий, Донской, Данилов, Андроников. Свои кремли были возведены в Туле, Смоленске, Коломне, Зарайске, Серпухове и других городах.

XVII в. принес много новшеств в строительное дело. Все деревянные храмы в столице заменяются каменными. Камень и кирпич широко проникают также в гражданское строительство, из них создаются многие торговые и промышленные заведения, аристократические и купеческие дома. Некоторые, например, палаты думного дьяка Аверкия Кириллова в Москве, являли собой целые ансамбли с троечастным делением, переходами, домовой церковью и нарядным крыльцом. Самой известной и помпезной гражданской постройкой XVII в. был Теремной дворец Московского Кремля, пятиярусное ступенчатое сооружение. Его верхние этажи окружали открытые галереи — так называемые гульбища. Жилые комнаты отличались комфортом и уютом — такой вид им придавали резьба, росписи, изразцовые печи. В конце XVII в. Москва вообще поражала приезжих обилием неповторимых построек. Наконец, с XVII в. строители начали приступать к работе, предварительно заготовив чертежи, между тем, как раньше строили либо по «образцу», либо по словесным определениям и инструкциям мастера. Чертежный эскиз здания заметно облегчал точное выполнение всех операций. А для того чтобы мастера и подмастерья обучались чтению чертежей, в Москве была основана специальная школа. Но даже если здание состоятельного человека строилось из дерева, в нем присутствовали многие определенно новые элементы, свидетельствовавшие о возраставшей тяге к удобствам и роскоши: косящатые, а не волоковые окна, а также нарядные светлицы — комнаты, которые предназначались уже не для сенных девушек, а для жилья хозяев. Снаружи такое здание богато украшалось. Светская архитектура оказывала все большее влияние и на церковную. Так, церковь Троицы в Китай-городе была уже украшена целой пирамидой кокошников (декоративных закомар), карнизами из кирпича и изразцов, нарядными наличниками на окнах. Но подлинная революция в строительном деле приходится на XVIII столетие. Время радикальных преобразований Петра Великого, выхода России на международную арену сопровождалось изменением и бытового уклада. Основание в 1703 г. Петербурга, куда был в 1712г. перенесен и политический центр государства, дало мощный толчок градостроительным идеям. Новая столица была задумана и осуществлена как регулярный город с правильной планировкой и застройкой. Главные корпуса жилых и общественных построек теперь располагались по улице, а не в глубине двора, как это бывало раньше. Важнейшие городские сооружения завершали высокие шпили. А конструкции зданий с деревянными перекрытиями по балкам, подвесными потолками стали много легче и выше. Над проектами нового города трудились известные зарубежные мастера — Ж.Б. Леблон и Д. Трезини. Однако из них двоих наиболее заметный след оставил второй: его пристрастие к рациональной и прагматичной стилистике построек определило облик северной столицы. Архитекторский талант Трезини в полной мере выразился в создании Петропавловского собора и Петровских ворот крепости, здании Двенадцати коллегий и Гостиного двора. Для того чтобы усилить значимость и уникальность новой столицы, в 1714 г. указом царя была запрещена каменная застройка остальных городов России. Правда, на практике эти ограничения существовали недолго: в 1728 г. строительство из камня и кирпича в крупных городах страны возобновилось.

Принципы петербургского градостроительства оказали сильное влияние и на развитие архитектурной ткани других городов. Так, указом от 1742 г. в Москве предписывалось строить улицы шириной в 8 сажен (16 м), а переулки в — 4 сажени (8, 4 м). Учреждается и должность главного архитектора города. Основным архитектурным стилем первой половины XVIII в. становится барокко со свойственными ему экспрессией, пластичностью, пышным декором. Пришедшее из Западной Европы барокко сливается в Москве с местными традициями, образуя самобытный синтез, получивший яркое воплощение в творениях Д.В. Ухтомского и зодчих из его «школы». Однако лавры самого выдающегося представителя барокко по праву принадлежат В.В. Растрелли — итальянцу по происхождению и подлинно русскому мастеру по духу и сфере приложения своих творческих дарований. Он был автором наиболее монументальных построек XVIII в.: Зимнего дворца и Смольного монастыря в Петербурге, дворцов в Царском Селе и Петергофе, Андреевской церкви и Мариинского дворца в Киеве. Он же заложил основы и усадебной архитектуры, отстроив, помимо царских загородных резиденций, и ряд богатых поместий русской аристократии. По мотивам этих шедевров Растрелли в середине и второй половине XVIII в. создавались многочисленные регулярные усадьбы, главная композиционная ось которых проходила через красивые водоемы, а жилые и хозяйственные корпуса образовывали правильные геометрические фигуры.

Во второй половине XVIII в. барокко уступает место классицизму, ориентировавшемуся на наследие архитектуры Древней Греции и Рима. Симметричность планировки, выделенность главных композиционных элементов здания, идея гражданственности характерны для построек этого направления. Проекты В.И. Баженова, М.Ф. Казакова, И.Е. Старова, Н.А. Львова придали и Петербургу, и Москве обновленный «строгий, стройный вид». Именно в рамках классицизма впервые была апробирована идея рациональной и гармоничной организации заселенного пространства города. Позаимствовав из опыта барокко регулярный план города, классицизм внес в него много усовершенствований: архитектурные ансамбли, анфиладу из улиц.

На завершающем этапе своего развития классицизм преобразовывается в ампир — стиль, который нес на себе отпечаток патриотического подъема 1812 г., победоносного завершения войн с Наполеоном. Сооружения, возведенные по проектам АД. Захарова, АН. Воронихина, К.И. Росси, В.П. Стасова, О.И. Бове, сочетали в себе как градостроительный размах, так и синтез скульптуры и архитектуры. Практически одновременно с ампиром сложился и русско-византийский стиль, в котором был выдержан Храм Христа Спасителя, построенный архитектором К.А. Тоном в память о победе над Наполеоном.

Стилистическое разнообразие построек и исполнение самых прихотливых замыслов архитекторов в это время во многом уже определялось появлением новых строительных материалов. В частности, в распоряжении строителей первой половины XIX в. уже имелся литой и ковкий чугун, облицовочный материал. Чугун, который ранее использовался при строительстве мостов и железных дорог, после Международной выставки в Лондоне в 1851 г. становится модным материалом. Открывая новые перспективы, эти новшества одновременно повышали уровень инженерных требований к разработчикам строительных проектов. Однако, как это ни парадоксально, претворение многих передовых теоретических идей и решений в тот период часто наталкивалось на ряд трудностей практического характера. Это было связано в первую очередь с развитием строительного рынка и ориентацией его субъектов не столько на новые технологии и архитектурные мысли, сколько на быстрое получение прибыли.

В жизнь городов со второй половины XIX в. входят так называемые доходные дома, заселяемые жильцами с разным уровнем доходов. Наиболее дорогие и роскошные квартиры располагались на втором этаже, или, как тогда называлось, в бельэтаже. Однако таких было немного. Основной доход хозяину дома приносили бедные квартиросъемщики, размещавшиеся в «задах» зданий. А увеличение стоимости городской земли во второй половине XIX в. приводит к повышению этажности и более плотной застройке домов. Упрощается и сам тип постройки, минимизируется его декор. В канун 1917 г. центр Москвы состоял из «типовых» каменных пятиэтажек доходных домов. В первое десятилетие XX в. наметилась тенденция к дальнейшему разрастанию жилых построек ввысь. В 1904 г. на СадовоСпасской улице было воздвигнуто первое высотное здание из восьми этажей, которое современники окрестили «небоскребом». А накануне Первой мировой войны в Большом Гнездниковском переулке появилась и первая десятиэтажка.

К началу XX в. в России, как и во многих странах мира, утверждается интернациональная архитектура, которая обезличивает целые городские кварталы, лишая их местного исторического колорита. Вместе с тем в рамках этой трансформации проводятся некоторые интересные эксперименты. Так, стиль модерн, утвердившийся в Европе на рубеже XIX—XX вв., придал многим постройкам особую прихотливость, текучесть «линий», орнаментальное богатство — черты, не имевшие аналогов в архитектуре предшествующего времени. Модерн — короткое для России явление Серебряного века русской культуры — выразился в отказе от устоявшихся композиционных схем, в внимании к мелочам быта, конструкциях из металла, больших поверхностях стекла. Одним из образцов этих исканий в Москве, например, стал особняк, отстроенный Валькотом в Мертвом переулке: застекленный эркер большой гостиной, граненные окна на уличном фасаде, полукруглая башенка рабочей лестницы и широкая веранда рождали совершенно непривычные эстетические впечатления.

Установление советской власти ознаменовалось с одной стороны, продолжением худших традиций жилищного строительства ХГХв., с другой, поиском принципиально новых подходов к организации городского пространства и сооружению общественных зданий. До самого конца 1920-х годов жилищное строительство вообще не стояло на повестке дня, а обеспечение жильем при высоких темпах советской урбанизации решалось за счет пресловутого «уплотнения» квартир, предопределившего собой на многие десятилетия уродливое явление «коммунального» быта советской эпохи. Другим, не менее убогим типом жилища, стал барак, воспроизводивший собой рабочую казарму дореволюционной эпохи-. Это было одноэтажное здание с длинным коридором, начинавшимся от коммунальной кухни и заканчивавшимся общим туалетом и ванной комнатой. Бараки задумывались как временное жилище — на пять, максимум десять лет, однако большинству его обитателей довелось переселиться в более удобное жилье лишь к концу 50-х годов.

Между тем еще во время нэпа был апробирован вариант жилого кооперативного товарищества — первый жилой комплекс такого типа был отстроен на набережной Невы. Это был знаменитый на весь Ленинград Дом политкаторжан. Здесь отчасти были использованы принципы английского «бординг-хауза» более раннего времени. В одном доме, наряду с небольшими отдельными квартирами, оказались сосредоточены столовая, клуб с кинозалом, помещения для кружков и солярий. В том же стиле были выдержаны и некоторые престижные «ведомственные» дома, например, дом Наркомфина в Москве, спроектированный архитектором М.Я. Гинсбургом. Подлинной находкой автора являлось изобретение особых окон в кровле, через которые солнечный свет мог приникать во внутренние коридоры пяти этажей. Однако подобные жилые постройки оставались крошечными островками в море жилищной неустроенности и тесноты. И это, несмотря на небывалое раскрепощение и устремленность в будущее архитектурной мысли того времени! Иллюстрацией могут служить проекты, представленные на конкурсный отбор по генеральному плану Москвы в 1932 г. Один из участников, Н. Ладовский, увидел Москву как крутую дугу, повернутую в сторону Ленинграда, а группа молодых урбанистов предложила радиальный план застройки столицы, который к тому же предстояло вписать в огромную прямоугольную решетку новых автомагистралей. Однако принятый в 1935 г. Генеральный план не стал менять исторически сложившуюся пла нировку, а лишь местами довел ее до идеальной радиально-кольцевой структуры. В основу развития городской среды была положена идея города как суммы крупных и единовременно создаваемых ансамблей. Набережные, мосты, улицы должны были стать частями единого ансамбля. Предполагалось, что такой ансамбль воплотит черты красивейших городов мира за всю многовековую историю человечества. Разумеется, от некоторых из представлений такого рода веяло безнадежным утопизмом, а уточненные несколько позднее задачи перестройки и застройки Москвы вступали в противоречие с изначально декларированными установками. Например, в 1939 г. на объединенном заседании правления Союза архитекторов СССР и Московского отделения Союза архитекторов архитектор А.Г. Мордвинов — один из поборников скоростного строительства — заявил, что типизация и стандартизация отдельных изделий и строительных сооружений нисколько не расходится с базовой идеей неповторимого ансамбля города. Дома предлагалось строить из крупных блоков, соответствующих закону индустриальной сборки. Типовое проектирование лишало строительство авторского почерка, тем более, что оно всегда велось коллективно и в итоге рождало так называемую анонимную архитектуру.

Но не все архитекторы придерживались такого мнения. Иное направление исканий отразила Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, открывшаяся в Москве в 1939 г. Посетивший ее датский писатель Мартин Андерсен-Нольке рассказывал: «Перед нами выставка, напоминающая своими 52 павильонами город из «Тысячи и одной ночи»... 52 павильона показывают вам во времени и пространстве всю культуру советского народа». Воплощенная здесь миссия архитектуры стимулировала развитие национальных традиций и поиски своего неповторимого стиля. Поэтому, несмотря на тенденцию к стиранию индивидуальных черт застройки городов даже в период индустриализации появлялись отдельные сооружения, прочно прикрепленные к имени их автора-создателя: дом Жолтовского, театр Алабяна, Дворец культуры Корнфельда, школа Джуса, шлюз Гольца, дом Мельникова. А в 1947 г. при участии крупнейших архитекторов страны — главного архитектора столицы Д.Н. Чечулина и автора проекта Дворца Советов Б.М. Иофана — было принято постановление Совета Министров СССР о строительстве высотных зданий. Развитие системы многоэтажных построек было призвано улучшить архитектурный силуэт столицы, создать современные композиционные центры городских ансамблей. Это постановление внесло и существенные коррективы в нормативные документы довоенного времени, определявшие главные принципы застройки городов.

С начала 50-х годов начинает внедряться фронтальная застройка: новые дома возводятся по фронту набережных, площадей, улиц, строительство обеспечивается сборным железобетоном, более современной техникой. Во второй половине 50-х годов было в несколько раз увеличено производство железобетона, что дало возможность перейти к полносборному строительству. Готовый дом, завершенный и в плане монтажных работ, становится единицей заводской продукции. Правда, технология заводов, обеспечивавших строительство, была несовершенной — она могла обеспечить производство лишь простейших конструкций.

Ведущим типом строения становится пятиэтажный дом. Это был наиболее дешевый вид жилища — без лифта, с малогабаритными квартирами, совмещенным санузлом, уменьшенной высотой потолков. Но в социально-экономических условиях хрущевской «оттепели» именно такая организация дела позволяла быстро поднять темпы жилищного строительства — ведь в разряд приоритетов этого времени выдвигается задача предоставления жилья многим тысячам людей, ютившихся в бараках, подвалах, «коммуналках». Территория жилых кварталов, как правило, площадью около 12 гектаров, разделялась на жилую и общественную зоны. В последней размещались предприятия бытового обслуживания, детский сад и ясли, школа, кинотеатр.

Индустриальное домостроение, рассчитанное на большие массивы, стало главным направлением строительства и в последующие десятилетия. Количество сдаваемой ежегодно жилой площади по стране превышало 100 млн квадратных метров.

В районах новостроек, в том числе экспериментальных, порой удавалось удачно сочетать типовые проекты с выразительным ландшафтом, позволявшим создавать лесопарковые массивы, бульвары и зоны отдыха. Постепенно пятиэтажные жилые конструкции вытесняются восьми- девяти- и двенадцатиэтажными.

Во второй половине 1960-х годов под руководством Государственного комитета по гражданскому строительству при Госстрое СССР развернулась разработка улучшенных серий типовых жилых зданий, которые учитывали специфические условия местности застройки. Отдельные направления такого проектирования составляло строительство на Крайнем Севере, в южных районах страны, горных селениях Грузии и Армении. В улучшенных сериях предусматривались уже и разнообразные типы квартир: для больших, малых семей, одиноких людей. Наконец, вырос ассортимент технологий индустриального строительства. Например, армянскими специалистами был разработан метод подъема этажей, заключавшийся в изготовлении железобетонных поэтажных перекрытий на отметке цокольного этажа и их дальнейшем подъеме при помощи электрогидравлических домкратов по стойкам несущего каркаса на все этажи. Этот способ проведения работ был попросту незаменим для затесненных участков города, при крутом рельефе. В практику строительства в крупных городах вошли панели увеличенных габаритов на два пролета, благодаря которым заметно ускорился процесс возведения объектов. Оперируя набором блоков-секций, соединяемых друг с другом в различных комбинациях, архитекторы Москвы, Ленинграда, Киева и других городов в 70—80-е годы стремились придать жилым комплексам индивидуальную физиономию.

С конца 1950-х годов усилился интерес властей и архитекторов к сооружению зданий общественного назначения, отвечающих всем требованиям современной архитектуры и дизайна. В 1959-1961 гг. был спроектирован Кремлевский Дворец съездов (авторы: М. Посохин, А. Мндоянц, Е. Стамо, П. Штеллер, Н. Щепетильников и др.), вписавшийся в древний ансамбль Кремля. В 1962 г. были сданы в эксплуатацию здания Дворца пионеров на Ленинских горах, кинотеатра «Россия» и гостиницы «Россия» в центре столицы. Выдающимся достижением советской инженерной и архитектурной мысли стала Останкинская башня Московского телецентра, построенная в 1967 г. из монолитного, предварительно напряженного железобетона, высотой 533 метра. Наконец, важным рубежом в архитектурностроительной практике советского времени явилось сооружение многочисленных спортивных залов и стадионов к Олимпиаде-80. За четыре года, предшествующих этому событию, были реконструированы и заново построены 70 крупных общественных зданий и сооружений.

Отдельным направлением советского строительного дела являлось возведение промышленных предприятий. История развития этого направления подразделяется на три этапа. В рамках первого, связанного со сталинской форсированной индустриализацией, решалась задача создания производственных мощностей, для которых архитектура, внутреннее оформление не играло существенной роли, а приемы строительства характеризовались рутинной и примитивной техникой. На втором этапе, с середины 50-х годов, первостепенное внимание уже уделялось внедрению индустриальных методов строительства: широкое распространение получили железобетонные конструкции, началась комплексная механизация тяжелых и трудоемких работ, были разработаны унифицированные компоненты промышленных сооружений. Определяющим типом зданий в это время стала объемно-пространственная композиция в виде протяженного параллелепипеда. При ограниченном и стандартном наборе строительных элементов она позволяла оперативно проводить монтажные работы. Со второй половины 60-х годов открывается третий этап: был сделан шаг от строительства отдельных предприятий к созданию промышленных узлов с общими для группы предприятий объектами вспомогательных производств и хозяйств, инженерными сооружениями и коммуникациями. Большую роль в становлении нового типа строительства сыграли ЦНИИ промышленных зданий и ряд архитекторов-преподавателей Московского архитектурного института (И. Николаев, А. Фисенко, М. Мыслин, С. Демидов, А. Хрусталев).

Для строительства периода конца 70-х—начала 80-х годов были характерны: резкое увеличение абсолютных размеров зданий (например, длина главных и сборочных производственных корпусов автомобильных заводов составляла 1—2 километра); возрастание размеров отдельных производственных участков; стопроцентный переход на типовые сборные железобетонные конструкции заводского изготовления; широкое применение крупнолистового и профильного стекла, профилированного и гладкокатаного стального и алюминиевого листа; повышение эстетических требований к отделке внутренних помещений. Примером успешной апробации этих нововведений стал комплекс Волжского автомобильного завода в г. Тольятти. Отличительной чертой этого периода стало и возведение помещений, предназначенных для общественной деятельности предприятия: клубов, выставочных залов, спортивных помещений, залов заседаний. А интерьеры помещений, как производственных, так и общественного назначения, начали приятно радовать глаз. Во многих местах появляются живые растения, внедряется отделка из натуральных материалов — естественного камня, природной древесины, элементы декоративно-прикладного искусства.

Конец советского режима и структурные реформы начала 90-х годов, обусловленные переходом к рыночной экономике, привели к радикальным изменениям всего строительного дела — начиная от источников финансирования и заканчивая организацией строительного производства. Однозначно оценить эти перемены сложно. С одной стороны, были безвозвратно утеряны многие положительные наработки советского периода — закрылись многочисленные научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, почти прекратилось промышленное строительство. Вместе с тем коммерциализация отрасли и формирование рынка строительных услуг дали мощный прирост жилищного и общественного строительства, отмеченного оригинальными авторскими идеями и дизайном европейского уровня. В настоящее время рынок строительства — один из наиболее успешных, динамично развивающихся в стране — вовлекает все больше рабочих кадров, а строительный бизнес стал одним из наиболее экономически привлекательных.

• Ломоносовский закон
  Во-первых, есть такие понятия как судьба, которые иногда только таким способом уберегают человека от возможных ошибок, как бы намекают ему, что призвание его в чем-то ином
  
• Где взять деньги? Или инвестируйте себя сами
  Пришлось заплатить немалые деньги, чтобы сначала уговорить, а потом нанять водителей вездеходов-лесовозов со спецподъемниками, которых всего-то несколько единиц на весь регион
  
• Пять доводов в пользу занятия строительным бизнесом и пять предостережений
  И за каждую операцию с ним придется платить: за погрузку, разгрузку, доставку на объект, складирование, перескладирование, хранение, подъем краном и, наконец, каменщику и подсобнику за ведение кладки
  
• Бизнес на отделке квартир
  Что касается бизнес-ремонта, то сюда можно отнести применение самых элитных материалов и красок, фактурной штукатурки цена, в среднем, за квадратный метр обойдется заказчику более чем в 3 тысячи рублей